Часто употребляю эту фразу, но не объяснял — исправляюсь. Этот принцип значит, что навыки и правила из редактуры применяются прикладываются к режиссуре. И наоборот.
Когда я узнал, что идеальное предложение — одна мысль, я переложил знание на кадр. Так и есть, кадр = мысль. Как и предложение, кадр можно перенасытить информацией, а можно ничего не сказать. После этого, стал автоматически переносить правила на разные дисциплины.
«Редактура = режиссура» — выход из привычных рамок, change your tool.
Как это работает
Дело в том, что и текст, и кино, и музыка — это работа с образами. А работа с образами происходит в мозгу в одном месте — в центре Брока (вики). Он отвечает за формирование синтаксических и фонологических кодов, чем являются тексты, визуальные образы и музыка. Благодаря работе центра мы создаем паттерны: из отдельных звуков складывается мелодия, из слов собирается рассказ.
Раньше считали, что игра на музыкальных инструментах прокачивает лингвистические навыки, но в прошлом году выяснили, что правило работает в обе стороны. Хорошо читаешь — понимаешь музыку, учишься музыке — понимаешь тексты. Это правило работает с любой дисциплиной, поэтому, когда узнаешь что-то новое в редактуре переносишь в режиссуру. И это работает. Круто же.
Listening to Music While Reading Complex Sentences Affects Musical Experience
Complex learning dismantles barriers in the brain
Показывать, не рассказывать
На сегодня, самое главное правило, которое работает во всех дисциплинах. Я вычитал о нем у Роберта Макки, автора «История на миллион долларов» (букмейт), киношника. По правилу нужно помещать героя в ситуацию, где он проявит свои качества, а не описывать качества словами.
В фрагменте бергмановского «Молчания» герои не произносят ни одного слова, но все и так ясно.
А потом понял, что тот же принцип использует Хэммингуэй, несмотря на простоту слов, которыми он создает картину: «на продажу: детская обувь, неношеная».
Об этом же говорит Максим Ильяхов, у которого я учусь в Школе редакторов:
«Лучший способ убедить читателя — дать ему убедиться самому. Поэтому в информационном стиле читатель сам приходит к нужным выводам. Чтобы добиться этого, редактор использует факты и объяснения в мире читателя»
Совет на сайте Горбунова
Но впервые этот принцип описали не киношники и не редакторы, а Сократ. У него это называется майевтикой. Это способ извлечения сокрытого знания другого человека с помощью наводящих вопросов. Смысл не в том, чтобы поделиться знанием, а в том, чтобы помочь собеседнику самостоятельно его создать теми образами, которые близки его миру.
Никого нельзя в чем-то убедить помимо его воли. Особенно в историях с чувствами. Поэтому, задача и писателя, и редактора, и художника, и режиссера — создать путь, пройдя по которому зритель-читатель испытает то, что хотел сказать автор. Сила искусства в целом, заключается в умении создать эмоциональную бурю, которая сметет собственное настроение и окунет в поток опыта, который задумал автор.
«Я могу подолгу любоваться прекрасной картиной Врубеля «Демон», могу и равнодушно пройти мимо. Ну, постоять мгновение и пройти. Зависит от настроения. От совпадения двух настроений, смотрящего и картины. Вероятность попадания велика, потому что и настроение крупное, и передано замечательно. Но, увидев картину Рембрандта «Возвращение блудного сына», я не могу не остановиться, потому что картина смывает мое личное настроение и погружает меня в ровный и могучий поток своего настроения. Наверное, в этом разница между талантливым и великим. Из этого не следует, что талантливое должно приспосабливаться к моему настроению, это я, если хочу понять его, должен войти в его настроение».
Фазиль Искандер
А работает он благодаря зеркальным нейронам в нашем мозгу. Мы физически чувствуем то, что чувствует другой человек потому, что при наблюдении за действием в мозгу активизируются те же нейроны, что и при самом действии.
Невролог Вилейанур Рамачандран считает, что учеба и имитация происходит благодаря именно зеркальным нейронам, и тот момент, когда нейроны появились стал критичным для человеческой цивизилации — и тут все заверте...
Умение рассказывать истории и зеркальные нейроны дают возможность представить сценарии вне опыта, чтобы посмотреть, что там за гранью. Поэтому лучший способ (и единственный) донести мысль — рассказать историю. Но этому стоит учиться.
Саммари
— Редактура = режиссура — принцип использования знаний одной дисциплины в другой и наоборот;
— Мысль — основа. Кадр = предложение = мысль;
— Чтобы донести мысль — показывать, не рассказывать;
— Внимание управляет повествованием. Хоть в фильме больше линейности, в отличии от статьи, где заголовки, фактоиды и иллюстрации дают поверхностное представление о содержании, фильм нельзя проскакать по диагонали и что-то уловить. Но и в кино все завязано на якорях — объектах, которые притягивают внимание и ведут по лабиринту, которое открывает чувственный опыт;
А еще, когда занимаешься и текстами, и фильмами при чтении художественной литературы появляется визуальный бонус: ты представляешь все детали. Только недавно я понял, что часто герои книг предстают цельным образом, который не разбирается на части и детали. Как во сне: вроде есть, а прищуриваешься — пропадает. Но история с погружением в кино дала живость воображению.
— Текстовое и визуальное неразрывно.
Напоследок — великолепная трилогия братьев МакКиннон «Кин Фэйблз»: о мечтах, детстве, любви и смерти. Как всегда.
UPD. И еще — вычитал в статье Димы Неяглова «Не курить как прием»:
«Шкловский ввел в обиход литературоведения идею приёма. Например, он определяет прием остранения, которым часто пользовался Толстой: суть его в том, что известное читателю понятие описывается с непривычной точки зрения, как бы в первый раз. Так понятие перестает мылиться. Например, вместо «пороть» писать: «оголять, валить на пол и бить прутьями по заднице». Глагол пороть не вызывает читательской реакции, а такое описание заставляет читателя визуализировать наказание».